Приключения Синдбада-Морехода – это арабская сказка из сборника «Тысяча и одна ночь», адаптированная для детей. Погрузитесь в восточную культуру вместе со своим ребенком, читая эти увлекательные и полные опасности истории приключений богатого купца Синдбада! Путешествуя с героем сказки, вы окажетесь на острове, который на самом деле не остров, а кит, встретитесь с огромной птицей Рух и с людоедом – великаном, побываете в алмазной долине огромных змей. Маленькие мальчишки любят читать сказку Приключения Синдбада-Морехода, она будоражит их воображение.

Синдбад-Мореход существовал на самом деле!

Выдумщица Шахерезада сочинила целых семь сказок о великом мореплавателе по имени Синдбад. На самом деле находчивая восточная красавица часто переодевалась в мужскую одежду, чтобы побеседовать с местным одноногим моряком Фарухом, который рассказывал ей истории своего бесстрашного друга участника фантастических морских приключений. Так что большинство сказок «Тысячи и одной ночи» были основаны на реальных фактах. скачать

Арабская волшебная аудио сказка "Шестое путешествие Синдбада-морехода".
Однажды Синдбад, счастливо и безмятежно живя в своём доме в Багдаде, увидел проходящих мимо купцов. На Синдбада-морехода нахлынули воспоминания и ему очень захотелось вновь путешествовать. Началось шестое путешествие Синдбада. В одном из морей оказалось, что капитан заблудился: "...Корабль сбился с пути и мы очутились в море, где не знаем дороги..." Вновь Синдбад с товарищами оказался на острове, где было много разбитых кораблей. Люди умирали один за другим. Когда Синдбад остался один, он выкопал себе могилу, чтобы упасть в неё перед смертью, а ветер нанесёт в неё песок. Так грустно раздумывая, Синдбад-мореход вдруг спросил себя: "Неужели ничему не научили меня прошлые опасные путешествия?" Солёный ручей с драгоценностями на острове имел начало в море, значит где-то его продолжение может вывести его к людям. Синдбад смастерил маленький плот и поплыл. Путешественнику пришлось плыть во мраке под горой, куда его завёл ручей, и Синдбад приплыл к людям. Он жил во дворце царя. А когда в Багдад был снаряжен корабль, Синдбад уплыл на нём с подарками от царя правителю Багдада.

Знайте, о братья, любимые и друзья, – сказал Синдбад, – что, вернувшись из пятого путешествия, я забыл обо всем, что испытал, радуясь, веселясь, развлекаясь и наслаждаясь, и жил в крайнем счастье и радости.

И я продолжал жить таким образом. И вот в один из дней я сидел очень довольный, радостный и весёлый, и вдруг прошла мимо меня толпа купцов, на которых были видны следы путешествия. И вспомнил я тогда день возвращения из путешествия и мою радость при встрече с родными, друзьями и любимыми и радость при вступлении в мою страну, и захотелось моей душе попутешествовать и поторговать.

Синдбад. Мультфильм

И я решил отправиться в путешествие и купил себе прекрасных и роскошных товаров, пригодных для моря, и, погрузив свои тюки, выехал из Багдада в город Басру.

И я увидел большой корабль, на котором были купцы и вельможи с прекрасными товарами, и сложил свои тюки вместе с ихними на этот корабль, и мы благополучно выехали из города Басры…»

Ночь, дополняющая до пятисот шестидесяти

Когда же настала ночь, дополняющая до пятисот шестидесяти, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Синдбад-мореход приготовил свои тюки и сложил их на корабль в городе Басре и уехал. «И мы путешествовали из места в место и из города в город, – говорил Синдбад, – и продавали и покупали и смотрели на чужие страны, и счастье в путешествии благоприятствовало нам, и мы добывали себе средства к жизни.

И однажды мы ехали, и вдруг капитан корабля стал вопить и кричать, и сбросил с себя тюрбан, и принялся бить себя по лицу, и выщипал себе бороду, и упал в трюм корабля от сильного горя и огорчения. И вокруг него собрались все купцы и путники и спросили его: «О капитан, в чем дело?» И он ответил им: «Знайте, о люди, что наш корабль сбился с пути и мы вышли из моря, в котором были, и вошли в море, где мы не знаем дороги, и если Аллах не пошлёт нам чего-нибудь, что нас освободит из этого моря, мы все погибнем. Молитесь же Аллаху великому, чтобы он освободил нас из этих обстоятельств!» Потом капитан поднялся на ноги и влез на мачту и хотел распустить паруса, и ветер усилился и повернул корабль кормой вперёд, и руль сломался близ высокой горы.

И капитан спустился с мачты и воскликнул: «Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого, и никто не может отразить предопределённое! Клянусь Аллахом, мы впали в великую беду, и не осталось для нас спасения и вызволения!»

И все путники стали себя оплакивать и прощаться друг с другом, так как их жизнь окончилась и надежды их прекратились. И корабль свернул к этой горе и разбился, и доски его разбросало, и все, что было на корабле, потонуло, а купцы упали в море, и некоторые из них утонули, а другие схватились за гору и вышли на неё. И я был в числе тех, кто вышел на гору, и я увидел, что она находится на большом острове, близ которого много разбитых кораблей, и на острове, у берега моря, много всяких богатств, выброшенных морем с разбившихся кораблей, ехавшие на которых потонули, и было там много вещей и имущества, выброшенного морем на берег острова и ошеломлявшего ум и рассудок.

И я вышел на этот остров и стал ходить по нему и увидел посреди него ручей с пресной водой, который вытекал из-под ближнего склона горы и исчезал в конце её, на другой стороне; и все путники вышли на эту гору и на остров и разошлись по нему, и разум их был ошеломлён, и стали они точно одержимые из-за множества вещей, которые они увидали на острове, на берегу моря.

И я увидел посреди этого ручья множество разных драгоценных камней, металлов, яхонтов и больших царственных жемчужин, и они лежали, как камешки в русле ручья, бежавшего посреди рощи, и все дно ручья сверкало из-за множества металлов и других драгоценностей.

И увидели мы на этом острове много наилучшего китайского и камарского алоэ, и бил на острове полноводный ключ из особого вида амбры, которая из-за сильного жара солнца текла, как воск, по берегам ручья и разливалась по берегу моря.

Шестое путешествие Синдбада. Аудиосказка

И выходили из моря звери и глотали её и погружались с нею в море; и амбра согревалась у них в брюхе, а потом они извергали её изо рта в море, и амбра застывала на поверхности воды, и её цвет и вид изменялись.

И волны выбрасывали её на берег моря и путешественники и купцы, которые знали, что такое амбра, собирали её и продавали. Что же касается чистой, непроглоченной амбры, то она течёт по берегам этого ручья и застывает на дне его, а когда восходит солнце, она начинает течь и оставляет после себя по всей долине запах, как от мускуса. Когда же солнце уходит, амбра застывает. И к этому месту, в котором находится сырая амбра, никто не может подойти и не в состоянии туда пробраться, так как горы окружают этот остров, и никто не в состоянии на них взойти.

И мы ходили по этому острову, глядя на то, что создал на нем Аллах великий из богатств, и не знали мы, что думать о нашем деле и о том, что мы видели, и испытывали мы великий страх.

Мы собрали на берегу острова немного пищи и стали копить её и есть каждый день один раз или два, боясь, что пища у нас кончится и мы помрём в тоске от сильного голода и страха. А всякого из нас, кто умирал, мы обмывали и завёртывали в одежды или ткани, которые море выбрасывало на берег острова, и из нас умерло множество людей, и осталась в живых только маленькая горсточка. Мы ослабли от боли в животе из-за морской воды, и когда мы прожили так ещё немного времени, все мои товарищи и друзья умерли один за другим, и всякого, кто умирал, мы хоронили. И, наконец, я оказался один на этом острове, и пищи осталось со мной немного, после того как её было много; и я стал плакать о самом себе и воскликнул: «О, если бы я умер раньше моих товарищей и они обмыли бы меня и похоронили! Нет мощи и силы кроме как у Аллаха, высокого, великого!..»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Пятьсот шестьдесят первая ночь

Когда же настала пятьсот шестьдесят первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Синдбад-мореход похоронил всех своих товарищей и остался на острове один.

«И я провёл так ещё недолгое время, – говорил он, – а потом я встал и выкопал себе глубокую яму на берегу острова и подумал про себя: «Когда я ослабну и буду знать, что ко мне пришла смерть, я лягу в эту могилу и умру в ней, и ветер будет наносить на меня песок и закроет меня, и окажусь я погребённым в могиле». И я стал упрекать себя за малый разум и за то, что я вышел из моей страны и моего города и поехал в чужие страны после того, что я перенёс в первый, второй, третий, четвёртый и пятый раз, и не было путешествия, в котором бы я не испытывал ужасов и бедствий тягостней и тяжелее ужасов, бывших раньше.

И я не верил, что спасусь и останусь цел, и каялся в том, что путешествовал по морю, и снова это делал; я ведь не нуждался в деньгах и имел их много, и то, что было у меня, я не мог бы извести или истратить даже наполовину во всю оставшуюся мне жизнь, – того, что было у меня, мне бы хватило с излишком.

И я подумал про себя и сказал: «Клянусь Аллахом, у этой реки должны быть начало и конец, и на ней обязательно должно быть место, через которое можно выйти в населённую страну. Правильное решение будет, если я сделаю себе маленькую лодку такого размера, чтобы я мог сесть в неё, и я пойду и спущу её на реку и поплыву, и если я найду себе освобождение, то буду свободен и спасусь, по изволению Аллаха великого, а если я не найду себе освобождения, то лучше мне умереть на этой реке, чем здесь».

И я стал горевать о самом себе; а затем я поднялся на ноги и пошёл собирать на острове бревна и сучья китайского и камарского алоэ и связывал их на берегу моря верёвками с кораблей, которые разбились. Я принёс одинаковые доски из корабельных досок, и наложил их на эти бревна, и сделал лодку шириной в ширину реки, или меньше её ширины, и хорошо и крепко связал их.

И я захватил с собой благородных металлов, драгоценных камней, богатств и больших жемчужин, лежавших как камешки, и прочего из того, что было на острове, а также взял сырой амбры, чистой и хорошей, сложил все это в лодку и сложил туда все, что я собрал на острове, и ещё захватил всю оставшуюся пищу, а затем я спустил эту лодку на реку и положил по обеим сторонам её две палки вроде весел и сделал так, как сказал кто-то из поэтов:

Покинь же место, где царит стесненье,
И плачет пусть дом о том, кто его построил.
Ведь землю можешь ты найти другую,
Но не найдёшь другой души вовеки.
Случайностями дней не огорчайся:
Придёт конец ведь всякому несчастью.
Кто должен умереть в талом-то месте,
Тот умереть в другой земле не может,
Не посылай гонца ты с важным делом –
Сама всегда себе душа советчик.

И я поехал на этой лодке по реке, раздумывая о том, к чему приведёт моё дело, и все ехал, не останавливаясь, к тому месту под горой, в которое втекала река. И я ввёл лодку в этот проход и оказался под горой в глубоком мраке, и лодка уносила меня по течению в теснину под горой, где бока лодки стали тереться о берега реки, а я ударялся головой о своды ущелья и не мог возвратиться назад. И я стал упрекать себя за то, что я сам с собою сделал, и подумал: «Если это место станет слишком узким для лодки, она едва ли из него выйдет, а вернуться назад нельзя, и я, несомненно, погибну здесь в тоске».

И я лёг в лодке лицом вниз – так было мне на реке тесно – и продолжал двигаться, не отличая ночи ото дня из-за темноты, окружавшей меня под горой, и страха и опасения погибнуть. И я продолжал ехать по этой реке, которая то расширялась, то сужалась, и мрак сильно утомил меня, и меня взяла дремота от сильного огорчения.

И я заснул, лёжа лицом вниз в лодке, и она продолжала меня везти, пока я спал (не знаю, долго или недолго); а затем я проснулся и увидел вокруг себя свет. И тогда я открыл глаза и увидел обширную местность, и моя лодка была привязана к берегу острова, и вокруг меня стояла толпа индийцев и абиссинцев. И, увидав, что я поднялся, они подошли и заговорили со мной на своём языке, но я не понимал, что они говорят, и думал, что это сновидение и все это во сне, – так велики были моя тоска и огорчение.

И когда они со мной заговорили, я не понял их речи и ничего не ответил им; тогда ко мне подошёл один человек и сказал мне на арабском языке: «Мир вам, о брат наш! Кто ты будешь, откуда ты пришёл и какова причина твоего прибытия в это место? Где ты вошёл в эти воды и что за страна позади этой горы? Мы знаем, что никто не может пройти оттуда к нам».

«А кто вы будете и что это за земля?» – спросил я. И человек сказал мне: «О брат мой, мы владельцы посевов и рощ и пришли поливать наши рощи и посевы, и увидели, что ты спишь в лодке, и поймали её и привязали у нас, ожидая, пока ты спокойно проснёшься. Расскажи нам, какова причина твоего прибытия в это место».

«Заклинаю тебя Аллахом, о господин, – сказал я ему, – принеси мне какой-нибудь еды – я голоден, а потом спрашивай меня, о чем хочешь». И он поспешно принёс мне еды, и я ел, пока не насытился и отдохнул, и мой страх успокоился, и я стал очень сыт, и дух мой вернулся ко мне.

И я произнёс: «Слава Аллаху во всяком положении!» – и обрадовался тому, что вышел из реки и прибыл к этим людям, и рассказал им обо всем, что со мной случилось, с начала до конца, и о том, что я испытал на этой узкой реке…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Пятьсот шестьдесят вторая ночь

Когда же настала пятьсот шестьдесят вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Синдбад-мореход вышел из лодки на берег острова и увидал там множество индийцев и абиссинцев. И он отдохнул от усталости, и люди попросили его рассказать свою историю, а затем эти люди заговорили друг с другом и сказали: «Непременно возьмём его с собой и покажем его нашему царю, – пусть он расскажет обо всем, что с ним случилось».

«И они взяли меня с собой и повели вместе со мной мою лодку со всеми деньгами, богатствами, драгоценными камнями, благородными металлами и украшениями, которые в ней были, – говорил Синдбад, – и ввели меня к своему царю и рассказали ему о том, что случилось! И царь приветствовал меня и сказал мне: «Добро пожаловать!» – и спросил меня о моем положении и о случившихся со мной делах. И я рассказал ему обо всех делах, которые со мной произошли, и о том, что мне повстречалось, с начала до конца, и царь до крайности удивился этому рассказу и поздравил меня со спасением. И потом я пошёл и вынес из лодки много металлов, драгоценных камней, алоэ и сырой амбры и подарил это царю, и тот принял от меня этот подарок и оказал мне великое уважение. Он поселил меня у себя, и я завёл дружбу с лучшими людьми, и они возвеличили меня великим возвеличением, и я не покидал царского дворца. И люди, приходившие на этот остров, спрашивали меня о делах моей страны, и я рассказывал им о них и тоже расспрашивал о делах их страны, и они мне рассказывали. И однажды их царь спросил меня о положении моей страны и о правлении халифа в стране, где город Багдад, и я рассказал ему о его справедливости и законах, и царь удивился делам его и сказал: «Клянусь Аллахом, деяния халифа разумны и поведение его угодно Аллаху! Ты внушил мне любовь к нему, и я хочу приготовить для него подарок и послать его с тобой». – «Слушаю и повинуюсь, о владыка наш! Я доставлю к нему подарок и расскажу ему, что ты искренне его любишь», – ответил я. И я водворился у этого царя, живя в крайнем величии и уважении и ведя прекрасную жизнь в течение некоторого времени.

И однажды я сидел в царском дворце и услышал, что некие люди в городе снаряжают корабль и собираются плыть на нем в сторону города Басры.

«Ничто для меня так не подходит, как путешествие с этими людьми!» – сказал я себе и поспешно, в тот же час и минуту, поцеловал у царя руку и осведомил его о том, что желаю уехать с этими людьми на корабле, который они снарядили, так как я стосковался по моим родным и моей стране.

«Решение принадлежит тебе, – сказал царь, – а если ты хочешь остаться у нас, пусть будет так; нам досталась из-за тебя радость». – «Клянусь Аллахом, о господин мой, – отвечал я, – ты залил меня твоими милостями и благодеяниями, но я стосковался по родным, стране и семье». И царь, услышав мои слова, призвал купцов, которые снарядили корабль, и поручил им обо мне заботиться. Он сделал мне много подарков и отдал вместо меня плату за корабль и послал со мной большой подарок халифу Харуну ар-Рашиду в городе Багдаде; и затем я простился с царём и со всеми моими друзьями, которых я посещал, и сел на корабль с купцами, и мы поехали.

И ветер в путешествии был хорош, и мы уповали на Аллаха (слава ему и величие!) и ехали из моря в море и от острова к острову, пока благополучно не прибыли, по изволению Аллаха великого, в город Басру. И я сошёл с корабля и оставался на земле Басры в течение дней и ночей, пока не собрался, а потом я погрузил свои тюки и отправился в город Багдад, обитель мира.

И я вошёл к халифу Харуну ар-Рашиду и поднёс ему этот подарок и рассказал ему обо всем, что со мной случилось, а потом я сложил все мои богатства и вещи в кладовые и пошёл в свой квартал; и пришли ко мне мои родные и друзья, и я роздал всем родным подарки и начал подавать милостыню и дарить.

А через некоторое время халиф прислал за мной и стал меня спрашивать, что за причина этому подарку и откуда он. И я сказал: «О повелитель правоверных, клянусь Аллахом, я не знаю ни названия того города, откуда этот подарок, ни дороги в него, но когда потонул корабль, на котором я был, я вышел на остров и сделал себе лодку и спустился в ней по реке, протекавшей посреди острова».

И я рассказал халифу о том, что со мной случилось в это путешествие, и как я вырвался из этой реки и попал в город, и поведал о том, что со мной там было и почему меня прислали с подарком; и халиф удивился этому до крайней степени и приказал летописцам записать мой рассказ и положить его в казну, чтобы извлёк из него назидание всякий, кто увидит его.

А затем он оказал мне великое уважение, и я оставался в городе Багдаде, живя там, как в первые времена, и забыл обо всем, что со мной случилось и что я испытал, с начала и до конца.

И я жил сладостнейшей жизнью, веселясь и развлекаясь. И вот что было со мной в шестом путешествии, о братья. Если захочет Аллах великий, я расскажу вам завтра о седьмом путешествии; оно диковиннее и удивительнее, чем все предыдущие».

Знайте, о люди, что, вернувшись после шестого путешествия я снова стал жить так, как жил в первое время, веселясь, развлекаясь, забавляясь и наслаждаясь, и провел таким образом некоторое время, продолжая радо- ваться и веселиться непрестанно, ночью и днем: ведь мне досталась большая нажива и великая прибыль. И захотелось моей душе посмотреть на чужие страны и поездить по морю и свести дружбу с купцами и послушать рассказы; и я решился на это дело и связал тюки из роскошных товаров для поездки по морю и свез их из го- рода Багдада в город Басру, И я увидел корабль, приготовленный для путе- шествия, на котором была толпа богатых купцов, и сел с ними на корабль и подружился с ними, и мы отправились, благополучные и здоровые, стремясь путешествовать. И ветер был для нас хорош, пока мы не прибыли в город, называемый город Китай, и испытывали мы крайнюю радость и веселье и бе- седовали друг с другом о делах путешествия и торговли. И когда это было так, вдруг подул с носа корабля порывистый ветер и пошел сильный дождь, так что мы прикрыли вьюки войлоком и парусиной, бо- ясь, что товары погибнут от дождя, и стали взывать к великому Аллаху и умолять его, чтобы он рассеял постигшую нас беду. И капитан корабля под- нялся и, затянув пояс, подобрал полы и взобрался на мачту и посмотрел направо и налево, а затем он посмотрел на бывших на корабле купцов и стал бить себя по лицу и выщипал себе бороду: "О капитан, в чем дело?" - спросили мы его; и он ответил: "Просите у Аллаха великого спасения отто- го, что нас постигло, и плачьте о себе! Прощайтесь друг с другом и знай- те, что ветер одолел нас и забросил в последнее море на свете". И затем капитан слез с мачты и, открыв свой сундук, вынул оттуда ме- шок из хлопчатой бумаги и развязал его, и высыпал оттуда порошок, похо- жий на пепел, и смочил порошок водой, и, подождав немного, понюхал его, а затем он вынул из сундука маленькую книжку и почитал ее и сказал нам: "Знайте, о путники, что в этой книге удивительные вещи, которые указыва- ют на то, что всякий, кто достигнет этой земли, не спасется, а погибнет. Эта земля называется Климат царей, и в ней находится могила господина нашего Сулеймана, сына Дауда (мир с ними обоими!). И в ней водятся змеи с огромным телом, ужасные видом, и ко всякому кораблю, который достигает этой земли, выходит из моря рыба и глотает его со всем, что на нем есть". Услышав от капитана эти слова, мы до крайности удивились его расска- зу; и не закончил еще капитан своих речей, как корабль начал подниматься на воде и опускаться, и мы услышали страшный крик, подобный грохочущему грому. И мы испугались и стали как мертвые и убедились, что сейчас же погибнем. И вдруг подплыла к кораблю рыба, подобная высокой горе, и мы испугались ее, и стали плакать о самих себе сильным плачем, и приготови- лись умереть, и смотрели на рыбу, дивясь ее ужасающему облику. И вдруг подплыла к нам еще рыба, а мы не видали рыбы огромней и больше ее, и мы стали друг с другом прощаться, плача о себе. И вдруг подплыла третья рыба, еще больше двух первых, что подплыли к нам раньше, и тут мы перестали понимать и разуметь, и ум наш был ошелом- лен сильным страхом. И эти три рыбы стали кружить вокруг корабля, и третья рыба разинула пасть, чтобы проглотить корабль со всем, что на нем было, но вдруг подул большой ветер, и корабль подняло, и он опустился на большую гору и разбился, и все доски его разлетелись, и все вьюки и куп- цы и путники утонули в море. И я снял все бывшие на мне одежды, так что на мне осталась одна лишь рубаха, и проплыл немного, и догнал доску из корабельных досок и уцепился за нее, а затем я влез на эту доску и сел на нее, и волны и ветры играли со мной на поверхности воды, а я крепко держался за доску, то поднимаемый, то опускаемый волнами, и испытывал сильнейшее мучения, испуг, голод и жажду. И я стал упрекать себя за то, что я сделал, и душа моя утомилась пос- ле покоя, и я говорил себе: "О Синдбад, о мореход, ты еще не закаялся, и всякий раз ты испытываешь бедствия и утомление, но не отказываешься от путешествия по морю, а если ты отказываешься, то твой отказ бывает лож- ным. Терпи же то, что ты испытываешь, ты заслужил все, что тебе доста- лось..." И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи. Пятьсот шестьдесят четвертая ночь Когда же настала пятьсот шестьдесят четвертая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Синдбад-мореход стал то- нуть в море, он сел верхом на деревянную доску и сказал про себя: "Я заслужил все то, что со мной случается, и это было предопределено мне Аллахом великим, чтобы я отказался от моей жадности. Все то, что я терп- лю, происходит от жадности, - ведь у меня много денег". "И я вернулся к разуму, - говорил Синдбад, - и сказал: "В это путе- шествие я каюсь Аллаху великому преискренним раскаянием и не буду путе- шествовать и в жизни не стану упоминать о путешествии языком или в уме". И я не переставал умолять Аллаха великого и плакать, вспоминая, в каком я жил спокойствии, радости, наслаждении, восторге и веселье. И я провел таким образом первый день и второй, и, наконец, я выбрался на большой остров, где было много деревьев и каналов, и стал я есть плоды с этих деревьев и пил воду из каналов, пока не оживился и душа не вернулась ко мне, и решимость моя окрепла, и грудь моя расправилась. И затем я пошел по острову и увидел на противоположном конце его большой поток с пресной водой, но течение этого потока было сильное. И я вспомнил о лодке, на которой я ехал раньше, и сказал про себя: "Я непре- менно сделаю себе такую же лодку, может быть я спасусь от этого дела. Если я спасусь - желаемое достигнуто, и я закаюсь перед Аллахом великим и не буду путешествовать, а если я погибну - мое сердце отдохнет от утомления и труда". И затем я поднялся и стал собирать сучья деревьев - дорогого сандала, подобного которому не найти (а я не знал, что это та- кое); и, набрав этих сучьев, я раздобыл веток и травы, росшей на остро- ве, и, свив их наподобие веревок, связал ими свою лодку и сказал про се- бя: "Если я спасусь, это будет от Аллаха!" И я сел в лодку и поехал на ней по каналу и доехал до другого конца острова, а затем я отдалился от него и, покинув остров, плыл первый день и второй день и третий день. И я все лежал и ничего не ел за это время, но когда мне хотелось пить, я пил из потока; и стал я подобен одуревшему цыпленку из-за великого утомления, голода и страха. И лодка приплыла со мной к высокой горе, под которую втекала река; и, увидев это" я испугал- ся, что будет так же, как в прошлый раз, на предыдущей реке, и хотел ос- тановить лодку и выйти из нее на гору, но вода одолела меня и повлекла лодку, и лодка пошла под гору, и, увидев это, я убедился, что погибну, и воскликнул: "Нет мощи и силы, как у Аллаха, высокого, великого!" А лодка прошла небольшое расстояние и вышла на просторное место; и вдруг я вижу: передо мной большая река, и вода шумит, издавая гул, подобный гулу гро- ма, и мчась, как ветер. И я схватился за лодку руками, боясь, что выпаду из нее, и волны играли со мной, бросая меня направо и налево посреди этой реки; и лодка спускалась с течением воды по реке, и я не мог ее за- держать и не был в состоянии направить ее в сторону суши, и, наконец, лодка остановилась со мной около города, великого видом, с прекрасными постройками, в котором было много народа. И когда люди увидали, как я спускался на лодке посреди реки по течению, они бросили мне в лодку сеть и веревки и вытянули лодку на сушу, и я упал среди них, точно мертвый, от сильного голода, бессонницы и страха. И навстречу мне вышел из собравшихся человек, старый годами, великий шейх, и сказал мне: "Добро пожаловать!" - и накинул на меня много прек- расных одежд, которыми я прикрыл срамоту; а затем этот человек взял меня и пошел со мной и свел меня в баню; он принес мне оживляющего питья и прекрасные благовония. А когда мы вышли из бани, он взял меня к себе в дом и ввел меня туда, и обитатели его дома обрадовались мне, и он поса- дил меня на почетное место и приготовил мне роскошных кушаний, и я ел, пока не насытился, и прославил великого Аллаха за свое спасение. А после этого его слуги принесли мне горячей воды, и я вымыл руки, и невольницы принесли шелковые полотенца, и я обсушил руки и вытер рот; и потом шейх в тот же час поднялся и отвел мне отдельное, уединенное поме- щение в своем доме и велел слугам и невольницам прислуживать мне и ис- полнять все мои желанья и дела, и слуги стали обо мне заботиться. И я прожил таким образом у этого человека, в доме гостеприимства, три дня, и хорошо ел, и хорошо пил, и сдыхал прекрасные запахи, и душа вер- нулась ко мне, и мой страх утих, и сердце мое успокоилось, и я отдохнул душой. А когда наступил четвертый день, шейх пришел ко мне и сказал: "Ты возвеселил нас, о дитя мое! Слава Аллаху за твое спасение! Хочешь пойти со мной на берег реки и спуститься на рынок? Ты продашь свой товар и по- лучишь деньги, и, может быть, ты купишь на них что-нибудь, чем станешь торговать". И я помолчал немного и подумал про себя: "А откуда у меня товар и ка- кова причина этих слов?" А шейх продолжал: "О дитя мое, не печалься и не задумывайся, пойдем на рынок; и если мы увидим, что кто-нибудь дает тебе за твои товары цену, на которую ты согласен, я возьму их для тебя, а ес- ли товары не принесут ничего, чем бы ты был доволен, я сложу их у себя в моих кладовых до тех пор, пока не придут дни купли и продажи". И я поду- мал о своем деле и сказал своему разуму: "Послушайся его, чтобы посмот- реть, что это будет за товар"; и затем сказал: "Слушаю и повинуюсь, о дядя мой шейх! То, что ты делаешь, благословенно, и невозможно тебе пре- кословить ни в чем". И затем я пошел с ним на рынок и увидел, что он разобрал лодку, на которой я приехал (а лодка была из сандалового дерева), и послал зазыва- теля кричать о ней..." И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи. Пятьсот шестьдесят пятая ночь Когда же настала пятьсот шестьдесят пятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Синдбад-мореход пришел с шейхом на берег реки и увидел, что лодка из сандалового дерева, на которой он приехал, уже развязана, и увидел посредника, который старался продать дерево. "И пришли купцы, - рассказывал Синдбад, - и открыли ворота цены, и за лодку набавляли цену, пока она не достигла тысячи динаров, а потом купцы перестали набавлять, и шейх обернулся ко мне и сказал: "Слушай, о дитя мое, такова цена твоего товара в дни, подобные этим. Продашь ли ты его за эту цену, или станешь ждать, и я сложу его у себя в кладовых, пока не придет время увеличения его цены и мы его про дадим?" - "О господин, ве- ление принадлежит тебе, делай же что хочешь", - ответил я; и старец ска- зал: "О дитя мое, продашь ли ты мне это дерево с надбавкой в сто динаров золотом сверх того, что дали за него купцы?" - "Да, - отвечал я, - я продам тебе этот товар", - и получил за него деньги. И тогда старец при- казал своим слугам перенести дерево в свои кладовые, и я вернулся с ним в его дом. И мы сели, и старец отсчитал мне всю плату за дерево и велел принести кошельки и сложил туда деньги и запер их на железный замок, ключ от которого он отдал мне. А через несколько дней и ночей старец сказал мне: "О дитя мое, я предложу тебе кое-что и желаю, чтобы ты меня в этом послушал". - "А что это будет за дело?" - спросил я его. И шейх ответил: "Знай, что я стал стар годами и у меня нет ребенка мужского пола, но есть у меня моло- денькая дочь, прекрасная видом, обладательница больших денег и красоты, и я хочу выдать ее за тебя замуж, чтобы ты остался с ней в нашей стране; а впоследствии я отдам тебе во владение все, что у меня есть, и все, чем владеют мои руки. Я ведь стал стар, и ты встанешь на мое место". И я промолчал и не сказал ничего, а старец молвил: "Послушайся меня, о дитя мое, в том, что я тебе говорю, я ведь желаю тебе блага. Если ты меня по- слушаешься, я женю тебя на моей дочери, и ты станешь как бы моим сыном, и все, что в моих руках и принадлежит мне, будет твое, а если ты захо- чешь торговать и отправиться в твою страну, никто тебе не будет пре- пятствовать, и вот твои деньги у тебя под рукой. Делай же так, как захо- чешь и изберешь". - "Клянусь Аллахом, о дядя мой шейх, ты стал как бы моим отцом, и я испытал многие ужасы, и не осталось у меня ни мнения, ни знания! - ответил я. - Веление во всем, что ты хочешь, принадлежит те- бе". И тогда шейх приказал своим слуга я привести судью и свидетелей, и их привели, и он женил меня на своей дочери, и сделал для нас великолеп- ный пир и большое торжество. И он ввел меня к своей дочери, и я увидел, что она до крайности прелестна и красива и стройна станом, и на ней мно- жество разных украшений, одежд, дорогих металлов, уборов, ожерелий и драгоценных камней, стоимость которых - многие тысячи тысяч золота, и никто не может дать их цену. И когда я вошел к этой девушке, она мне понравилась, и возникла между нами любовь, и я прожил некоторое время в величайшей радости и веселье. И отец девушки преставился к милости великого Аллаха, и мы обрядили его и похоронили, и я наложил руку на все, что у него было, и все его слуги стали моим"! слугами, подвластными моей руке, которые мне служили. И купцы назначили меня на его место, а он был их старшиной, и ни один из них ничего не приобретал без его ведома и разрешения, так как он был их шейхом, - и я оказался на его месте. И когда я стал общаться с жителями этого города, я увидел, что их облик меняется каждый месяц, и у них по- являются крылья, на которых они взлетают к облакам небесным, и остаются жить в этом городе только дети и женщины; и я сказал про себя: "Когда придет начало месяца, я попрошу кого-нибудь из них, и, может быть, они отнесут меня туда, куда сами отправляются". И когда пришло начало месяца, цвет жителей этого города изменился, и облик их стал другим, и я пришел к одному из них и сказал: "Заклинаю те- бя Аллахом, унеси меня с собой, и я посмотрю и вернусь вместе с вами". - "Это вещь невозможная", - отвечал он. Но я не переставал уговаривать его, пока он не сделал мне этой милости, и я встретился с этим человеком и схватился за него, и он полетел со мной по воздуху, а я не осведомил об этом никого из моих домашних, слуг или друзей. И этот человек летел со мной, а я сидел у него на плечах, пока он не поднялся со мной высоко в воздух, и я услышал славословие ангелов в ку- поле небосвода и подивился этому и воскликнул: "Хвала Аллаху, да будет слава Аллаху!" И не закончил я еще славословия, как с неба сошел огонь и едва не сжег этих людей. И все они спустились и бросили меня на высокую гору, будучи в крайнем гневе на меня, и улетели и оставили меня, и я остался один на этой горе и стал себя упрекать за то, что я сделал, и восклик- нул: "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Всякий раз как я освобожусь из беды, я попадаю в беду более жестокую". И я оставался на этой горе, не зная, куда направиться; и вдруг прошли мимо меня двое юношей, подобные лунам, и в руке каждого из них была зо- лотая трость, на которую они опирались. И я подошел к ним и приветство- вал их, и они ответили на мое приветствие, и тогда я сказал им: "Заклинаю вас Аллахом, кто вы и каково ваше дело?" И они ответили мне: "Мы из рабов Аллаха великого", - и дали мне трость из червонного золота, которая была с ними, и ушли своей дорогой, оставив меня. И я остался стоять на вершине горы, опираясь на посох, и раздумывал о деле этих юношей. И вдруг из-под горы выползла змея, державшая в пасти человека, кото- рого она проглотила до пупка, и он кричал: "Кто освободит меня, того ос- вободит Аллах от всякой беды!" И я подошел к этой змее и ударил ее золотой тростью по голове, и она выбросила этого человека из пасти..." И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи. Пятьсот шестьдесят шестая ночь Когда же настала пятьсот шестьдесят шестая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Синдбад-мореход ударил змею золотой тростью, которая была у него в руках, и змея выбросила этого человека из пасти. "И человек подошел ко мне, - говорил Синдбад, - и сказал: "Раз мое спасение от этой змеи совершилось твоими руками, я больше не расстанусь с тобой, и ты будешь мне товарищем на этой горе". - "Добро пожаловать!" - отвечал я ему; и мы пошли по горе. И вдруг подошли к нам какие-то лю- ди, и я посмотрел на них и увидел того человека, который унес меня на плечах и летал со мной. И я подошел к нему и стал перед ним оправдываться и уговаривать его и сказал: "О друг мой, не так поступают друзья с друзьями!" И этот человек ответил мне: "Это ты погубил нас, прославляя Аллаха у меня на спине!" - "Не взыщи с меня, - сказал я, - это не было мне ведомо, но теперь я ни- когда не буду говорить". И этот человек согласился взять меня с собой, но поставил мне усло- вие, что я не буду поминать Аллаха и прославлять его у него на спине. И он понес меня и полетел со мной, как в первый раз, и доставил меня в мое жилище; и моя жена вышла мне навстречу и приветствовала меня и поздрави- ла со спасением и сказала: "Берегись впредь выходить с этими людьми и не води с ними дружбы: они братья шайтанов и не знают, как поминать Аллаха великого". - "А почему жил с ними твой отец?" - спросил я; и она сказа- ла: "Мой отец не принадлежал к ним и не поступал так, как они; и, по-мо- ему, раз мой отец умер, продай все, что у нас есть, и возьми на выручен- ные деньги товар и затем отправляйся в твою страну, к родным, и я поеду с тобой: мне нет нужды сидеть в этом городе после смерти матери и отца". И я стал продавать вещи этого шейха одну за другой, выжидая, пока кто-нибудь выедет из этого города, чтобы мне поехать с ним; и когда это было так, некоторые люди в городе захотели уехать, но не находили для себя корабля. И они купили бревен и сделали себе большой корабль, и я нанял его вместе с ними и отдал им плату полностью, а затем я посадил на корабль мою жену и сложил туда все, что у нас было, и мы оставили наши владения и поместья и уехали. И мы ехали по морю, от острова к острову, переезжая из моря в море, и ветер был хорош во все время путешествия, пока мы благополучно не прибы- ли в город Басру. Но я не остался там, а нанял другой корабль и перенес туда все, что со мной было, и отправился в город Багдад, и пошел в свой квартал, и пришел к себе домой, и встретил моих родных, друзей и люби- мых. Я сложил в кладовые все бывшие со мной товары; и мои родные высчи- тали, сколько времени я был в отлучке в седьмое путешествие, и оказа- лось, что прошло двадцать семь лет, так что они перестали надеяться на мое возвращение. А когда я вернулся и рассказал им обо всех моих делах и о том, что со мной случилось, все очень удивились этому и поздравили ме- ня со спасением, и я закаялся перед Аллахом великим путешествовать по суше и по морю после этого седьмого путешествия, которое положило конец путешествиям, и оно пресекло мою страсть. И я возблагодарил Аллаха (сла- ва ему и величие!) и прославил его и восхвалил за то, что он возвратил меня к родным в мою страну и на родину. Посмотри же, о Синдбад, о сухо- путный, что со мной случилось, и что мне выпало, и каковы были мои де- ла!" И сказал Синдбад сухопутный Синдбаду-мореходу: "Заклинаю тебя Алла- хом, не взыщи с меня за то, что я сделал по отношению к тебе!" И они жи- ли в дружбе и любви и великом веселье, радости и наслаждении, пока не пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний, ко- торая разрушает дворцы и наделяет могилы, то есть - смерть... Да будет же слава живому, который не умирает!

Знайте, о братья, любимые и друзья,- сказал он,- что, вернувшись из пятого путешествия, я забыл обо всем, что испытал, радуясь, веселясь, развлекаясь и наслаждаясь, и жил в крайнем счастье и радости. И я продолжал жить таким образом. И вот в один из дней я сидел очень довольный, радостный и веселый, и вдруг прошла мимо меня толпа купцов, на которых были видны следы путешествия.

И вспомнил я тогда день возвращения из путешествия и мою радость при встрече с родными, друзьями и любимыми и радость при вступлении в мою страну, и захотелось мне попутешествовать и поторговать. И я решил отправиться в путешествие и купил себе прекрасных и роскошных товаров, пригодных для моря, и, погрузив свои тюки, выехал из Багдада в город Басру.

И я увидел большой корабль, на котором были купцы и вельможи с прекрасными товарами, и сложил свои тюки вместе с их товарами на этот корабль, и мы благополучно Выехали из города Басры. И мы путешествовали из места в место и из города в город,- говорил Синдбад,- и продавали, и покупали, и смотрели на чужие страны, и счастье в путешествии благоприятствовало нам, и мы добывали себе средства к жизни.

И однажды мы ехали, и вдруг капитан корабля стал вопить и кричать, и сбросил с себя чалму, и принялся бить себя по лицу, и выщипал себе бороду, и упал в трюм корабля от сильного горя и огорчения. И вокруг него собрались все купцы и путники и спросили его: «О капитан, в чем дело?» И он ответил им: «Знайте, о люди, что наш корабль сбился с пути и мы вышли из моря, в котором были, и вошли в море, где мы не знаем дороги, и если Аллах не пошлет нам чего-нибудь, что нас освободит из этого моря, мы все погибнем. Молитесь же Аллаху великому, чтобы он освободил нас от этой беды!»

Потом капитан поднялся на ноги и влез на мачту и хотел распустить паруса, и ветер усилился и повернул корабль кормой вперед, и руль сломался близ высокой горы. И капитан спустился с мачты и воскликнул: «Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого, и никто не может отразить предопределенное! Клянусь Аллахом, мы впали в великую беду, и не осталось для нас спасения и вызволения!»

И все путники стали себя оплакивать и прощаться друг с другом, так как их жизнь окончилась и надежды их прекратились. И корабль свернул к этой горе и разбился, и доски его разбросало, и все, что было на корабле, потонуло, а купцы упали в море, и некоторые из них утонули, а другие схватились за гору и вышли на нее. И я был в числе тех, кто вышел на гору, и я увидел, что она находится на большом острове, близ которого много разбитых кораблей, и на острове, у берега моря, много всяких богатств, выброшенных морем с разбившихся кораблей, ехавшие на которых потонули, и было там много вещей и имущества, выброшенного морем на берег острова и ошеломлявшего ум и рассудок.

И я вышел на этот остров и стал ходить по нему и увидел посреди него ручей с пресной водой, который вытекал из-под ближнего склона горы и исчезал в конце ее, на другой стороне; и все путники вышли на эту гору и на остров и разошлись по нему, и разум их был ошеломлен, и стали они точно одержимые из-за множества вещей, которые они увидали на острове, на берегу моря.

И я увидел посреди этого ручья множество разных драгоценных камней, металлов, яхонтов и больших царственных жемчужин, и они лежали, как камешки, в русле ручья, бежавшего посреди рощи, и все дно ручья сверкало из-за множества металлов л других драгоценностей.

И увидели мы на этом острове много наилучшего китайского и камарского алоэ, и бил на острове полноводный ключ из особого вида амбры, которая из-за сильного жара солнца текла, как воск, по берегам ручья и разливалась по берегу моря.

И выходили из моря звери, и глотали ее, и погружались с нею в море; и амбра согревалась у них в брюхе, а потом они извергали ее изо рта в море, и амбра застывала на поверхности воды, и ее цвет и вид изменялись.

И волны выбрасывали ее на берег моря, и путешественники и купцы, которые знали, что такое амбра, собирали ее и продавали. Что же касается чистой, непроглоченной амбры, то она течет по берегам этого ручья и застывает на дне его, а когда восходит солнце, она начинает течь и оставляет после себя по всей долине запах, как от мускуса. Когда же солнце уходит, амбра застывает. И к этому месту, в котором находится сырая амбра, никто не может подойти и не в состоянии туда пробраться, так как горы окружают этот остров, и никто не в состоянии на них взойти.

И мы ходили по этому острову, глядя на то, что создал на нем Аллах великий из богатств, и не знали мы, что думать опашем деле и о том, что мы видели, и испытывали мы великий страх. Мы собрали на берегу острова немного пищи и стали беречь ее и ели каждый день один раз или два, боясь, что пища у нас кончится и мы помрем в тоске от сильного голода и страха. А всякого из нас, кто умирал, мы обмывали и завертывали в одежды или ткани, которые море выбрасывало на берег острова, и из нас умерло множество людей, и осталась в живых только маленькая горсточка.

Мы ослабли от боли в животе из-за морской воды, и когда мы прожили так еще немного времени, все мои товарищи и друзья умерли один за другим, и всякого, кто умирал, мы хоронили. И, наконец, я оказался один на этом острове, и пищи осталось со мной немного, после того как ее было много и я стал оплакивать себя и воскликнул: «О, если бы я умер раньше моих товарищей и они обмыли бы меня и похоронили! Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого!»

И я провел так еще недолгое время, а потом я встал и выкопал себе глубокую яму на берегу острова и подумал про себя: «Когда я ослабну и буду знать, что ко мне пришла смерть, я лягу в эту могилу и умру в ней, и ветер будет наносить на меня песок и закроет меня, и окажусь я погребенным в могиле».

И я стал упрекать себя за малый разум и за то, что я вышел из моей страны и моего города и поехал в чужие страны после того, что я перенес в первый, второй, третий, четвертый и пятый раз, и не было путешествия, в котором бы я не испытывал ужасов и бедствий тягостней и тяжелее ужасов, бывших раньше.

И я не верил, что спасусь и останусь цел, и каялся в том, что путешествовал по морю, и снова это делал; я ведь не нуждался в деньгах и имел их много, и то, что было у меня, я не мог бы извести или истратить даже наполовину во всю оставшуюся мне жизнь,- того, что было у меня, мне бы хватило с излишком. И я стал раздумывать и сказал: «Клянусь Аллахом, у этой реки должны быть начало и конец, и на ней обязательно должно быть место, через которое можно выйти в населенную страну.

Правильное решение будет, если я сделаю себе маленькую лодку такого размера, чтобы я мог сесть в нее, и я пойду и спущу ее на реку и поплыву, и если я найду себе освобождение, то буду свободен и спасусь, по изволению Аллаха великого, а если я не найду себе освобождения, то лучше мне умереть на этой реке, чем здесь». И я стал горевать о себе, а затем я поднялся на ноги и пошел собирать на острове бревна и сучья китайского и камарского алоэ и связывал их на берегу моря веревками с кораблей, которые разбились.

Я принес одинаковые доски из корабельных досок, и наложил их на эти бревна, и сделал лодку шириной в ширину реки, или меньше ее ширины, и хорошо и крепко связал их. И я захватил с собой благородных металлов, драгоценных камней, редкостей и больших жемчужин, лежавших как камешки, и прочего из того, что было на острове, а также взял сырой амбры, чистой и хорошей, сложил все это на плоту и сложил туда все, что я собрал на острове, и еще захватил всю оставшуюся пищу, а затем я спустил этот плот на воду и положил по обеим сторонам его две палки вроде весел и сделал так, как сказал кто-то из поэтов:

Покинуть лучше тот край, где ты удручен ярмом, И плачет пусть о тебе тобой построенный дом.

Другую землю найдешь, души не найдешь другой, А если цела душа, утешишься ты потом.

В несчастье ты не грусти, несчастье скоро пройдет, Пока всегда и везде кончается все концом.

Когда тебе суждено отдать. Богу душу там,

Не бойся, не суетись: не сгинешь в краю другом.

Когда дело важное, не следует слать гонца; С другим не советуясь, живи ты своим умом.

И я поехал на этом плоту по реке, раздумывая о том, к чему приведет мое дело, и все ехал, не останавливаясь, к тому месту под горой, в которое втекала река. И я ввел плот в этот проход и оказался под горой в глубоком мраке, и плот уносил меня по течению в теснину под горой, где бревна стали тереться о берега реки, а я ударялся головой о своды ущелья и не мог возвратиться назад. И я стал упрекать себя за то, что я сам с собою сделал, и подумал: «Если это место станет слишком узким для плота, он едва ли из него выйдет, а вернуться назад нельзя, и я, несомненно, погибну здесь в тоске».

И я лег на плоту лицом вниз — так было мне на реке тесно — и продолжал двигаться, не отличая ночи ото дня из-за темноты, окружавшей меня под горой, и страха и опасения погибнуть. И я продолжал ехать по этой реке, которая то расширялась, то сужалась, и мрак сильно утомил меня, и меня взяла дремота от сильного огорчения.

И я заснул, лежа лицом вниз на плоту, и он продолжал меня везти, пока я спал (не знаю, долго или не долго); а затем я проснулся и увидел вокруг себя свет. И тогда я открыл глаза и увидел обширную местность, и мой плот был привязан к берегу острова, и вокруг меня стояла толпа индийцев и абиссинцев. И, увидав, что я поднялся, они подошли и заговорили со мной на своем языке, но я не понимал, что они говорят, и думал, что это сновидение и все это во сне,- так велики были моя тоска и огорчение.

И когда они со мной заговорили, я не понял их речи и ничего не ответил им; тогда ко мне подошел один человек и сказал мне на арабском языке: «Мир тебе, о брат наш! Кто ты будешь, откуда ты пришел и какова причина твоего прибытия в это место? Где ты вошел в эти воды и что за страна позади этой горы? Мы знаем, что никто не может пройти оттуда к нам».- «А кто вы будете и что это за земля?» — спросил я.

И человек сказал мне: «О брат мой, мы владельцы посевов и рощ и пришли поливать наши рощи и посевы, и увидели, что ты лежишь на плоту, и поймали его и привязали у нас, ожидая, пока ты спокойно проснешься. Расскажи нам, какова причина твоего прибытия в это место». «Заклинаю тебя Аллахом, о господин,- сказал я ему,- принеси мне какой-нибудь еды — я голоден, а потом спрашивай меня, о чем хочешь». И он поспешно принес мне еды, и я ел, пока не насытился, и отдохнул, и мой страх успокоился, и я стал сыт, и дух мой вернулся ко мне.

И я произнес: «Слава Аллаху во всяком положении!» — и обрадовался тому, что вышел из реки и прибыл к этим людям, и рассказал им обо всем, что со мной случилось, с начала до конца, и о том, что я испытал на этой узкой реке, а затем эти люди заговорили друг с другом и сказали: «Непременно возьмем его с собой и покажем его нашему царю,- пусть он расскажет обо всем, что с ним случилось».

И они взяли меня с собой и повели вместе со мной мой плот со всеми редкостями, богатствами, драгоценными камнями, благородными металлами и украшениями, которые в нем были, и ввели меня к своему царю и рассказали ему о том, что случилось. И царь приветствовал меня и сказал мне: «Добро пожаловать!» — и спросил меня о моем положении и о случившихся со мной делах.

И я рассказал ему обо всех делах, которые со мной произошли, и о том, что мне повстречалось, с начала до конца, и царь до крайности удивился этому рассказу и поздравил меня со спасением. И потом я пошел и вынес много металлов, драгоценных камней, алоэ и сырой амбры и подарил это царю, и тот принял от меня этот Подарок и оказал мне великое уважение. Он поселил меня у себя, и я завел дружбу с лучшими людьми, и они всячески возвеличили меня, и я не покидал царского дворца. И люди, приходившие на этот остров, спрашивали меня о делах моей страны, и я рассказывал им о них и тоже расспрашивал о делах их страны, и они мне рассказывали.

И однажды их царь спросил меня о положении моей страны и о правлении халифа в стране, где город Багдад, и я рассказал ему о его справедливости и законах, и царь удивился делам его и сказал: «Клянусь Аллахом, деяния халифа разумны и поведение его угодно Аллаху! Ты внушил мне любовь к нему, и я хочу приготовить для него подарок и послать его с тобой».- «Слушаю и повинуюсь, о владыка наш! Я доставлю к нему подарок и расскажу ему, что ты искренне его любишь»,- ответил я.

И я водворился у этого царя, живя в крайнем величии и уважении и ведя прекрасную жизнь в течение некоторого времени. И однажды я сидел в царском дворце и услышал, что некие люди в городе снаряжают корабль и собираются плыть на нем в сторону города Басры. «Ничто для меня так не подходит, как путешествие с этими людьми!» — сказал я себе и поспешно, в тот же час и минуту, поцеловал у царя руку и осведомил его о том, что желаю уехать с этими людьми на корабле, который они снарядили, так как я стосковался по моим родным и моей стране.

-«Решение принадлежит тебе,- сказал царь, — а если ты хочешь остаться у нас, пусть будет так; нам досталась из-за тебя радость».- «Клянусь Аллахом, о господин мой,- отвечал я,- ты залил меня твоими милостями и благодеяниями, но я стосковался по родным, стране и семье». И царь, услышав мои слова, призвал купцов, которые снарядили корабль, и поручил им обо мне заботиться.

Он сделал мне много подарков и отдал вместо меня плату за корабль и послал со мной большой подарок халифу Харуну ар-Рашиду в городе Багдаде; и затем я простился с царем и со всеми моими друзьями, которых я посещал, и сел на корабль с купцами, и мы поехали. И ветер в путешествии был хорош, и мы уповали на великого и славного Аллаха, и ехали из моря в море и от острова к острову, пока благополучно не прибыли, по изволению Аллаха великого, в город Басру. И я сошел с корабля и оставался на земле Басры в течение дней и ночей, пока не собрался, а потом я погрузил свои тюки и отправился в город Багдад, обитель мира.

И я вОшел к халифу Харуну ар-Рашиду и поднес ему этот подарок и рассказал ему обо всем, что со мной случилось, а потом я сложил все мои богатства и вещи в кладовые и пошел в свой квартал; и пришли ко мне мои родные и друзья, и я раздал всем родным подарки и начал подавать милостыню и дарить. А через некоторое время халиф прислал за мной и стал меня спрашивать, что за причина этому подарку и откуда он.

И я сказал: «О повелитель правоверных, клянусь Аллахом, я не знаю ни названия того города, откуда этот подарок, ни дороги в него, но когда потонул корабль, на котором я был, я вышел на остров, и сделал себе лодку, и спустился в ней по реке, протекавшей посреди острова». И я рассказал халифу о том, что со мной случилось в это путешествие и как я вырвался из этой реки и попал в город, и поведал о том, что со мной там было и почему меня приделали с подарком, и халиф удивился этому до крайней степени и приказал летописцам записать мой рассказ и положить его в казну, чтобы извлек из него назидание всякий, кто увидит его.

А затем он оказал мне великое уважение, и я оставался в городе Багдаде, живя там, как в первые времена, и забыл обо всем, что со мной случилось и что я испытал, с начала и до конца. И я жил сладостнейшей жизнью, веселясь и развлекаясь.

И вот что было со мной в шестом путешествии, о братья. Если захочет Аллах великий, я расскажу вам завтра о седьмом путешествии; оно диковиннее и удивительнее, чем все предыдущие». И затем Синдбад велел расставлять столы, и все поужинали у него, и он приказал выдать Синдбаду-носильщику сто мискалей золота; и тот взял их и ушел своей дорогой, и все собравшиеся тоже ушли, удивляясь до крайней степени.

А Синдбад-носильщик провел ночь в своем жилище и затем совершил утреннюю молитву и пришел в дом Синдбада-морехода, и явились остальные гости;